Тетерев мечты [сборник litres] - Михаил Сергеевич Шахназаров

– Не знаю, Юрий Григорьевич. Не уследила.

– Потому что дура?

– Потому что за всем не уследишь.

Найдя глазами мусорник, Солин бросился к нему. Открыв крышку, посветил фонариком мобильника. Упаковка от чипсов, пустая пачка сока, газеты. Прокладки не было. Юрий метнулся к лестнице. Но сразу стало понятно, что благодаря стремянке преодолеть удастся только часть маршрута. Резво взобравшись на последнюю ступеньку, Юра аккуратно ступил на бетонную балку, взялся руками за скобы, выше и сделал первые шаги к цели. Всего их было три. Переставляя ногу, Солин понял, что теряет равновесие, замахал в воздухе руками и ухватился за резиновый шланг, что расположился на уровне плеча. Раздался скрежет, шипение, и в следующий момент резинка выскочила из скобы, на Юру полилась ледяная вода, а сам он упал в небольшую пластмассовую ванну с мутной жидкостью.

– Какой эпический пиздец! – воскликнула Полина и прошептала: – Он же, урод, удавится…

– Он самый и есть! Помоги, дура! – орал Юрий.

На крик прибежал официант Рудольф и от неожиданности прыснул. Солин этот смешок заметил.

– Ты уволен, скотина! – истерил Юра. – Помоги! Что ты, блядь, стоишь? Помоги!

– Да шёл бы ты на хер. Помоги ему ещё. – Расстегивая жилетку, Рудольф направился к выходу.

Выбравшись из ванны, Юра сел на бетонный пол и начал считать в уме. Джинсы «Армани» за 250 евро. Поносил три дня. Туфли BOSS за 300 евро. Им нет и месяца. Рубашка Ferre, купленная за 280 евро, носки Zilli – 60 евро. Юра медленно поднял запястье левой руки и застыл. Слёзы появились не сразу. Они взяли паузу, они застыли, как стрелки дорогих сердцу Patek. Юра не слышал, как зазвонил телефон Полины и как она с кем-то коротко переговорила.

– Юрий Григорьевич! Юрий Григорьевич, вы слышите?

– Слышу, да… сейчас я слышу. Мне очень холодно, но я слышу.

– Звонил сантехник. Он у нас бейсболку забыл. Я его спросила о прокладке. Он её выкинул в мусорник, что в туалете. Пошёл руки мыть, там и выкинул.

– Сколько, говоришь, прокладка стоила?

– Сорок пять евро.

– Ни хера, бля… она стоила намного больше. Она стоила несколько тысяч евро. Плюс деньги тех уродов, что пошли в другой ресторан, когда мы были закрыты… Этот сантехник поимел меня, как в самом жёстком немецком порно.

– Он же не со зла, – пропищала Полина.

– Лучше молчи. Молчи, дура…

Прессофил

Боря улетал в свою первую командировку. Волновался, удастся ли заключить хотя бы один контракт, и сказал мне по секрету, что взял с собой на удачу Маген Давид покойного деда.

Перед поездкой решил проконсультироваться:

– Михаил, что лучше привезти в подарок Юрию Григорьевичу?

– Вот! Хорошо, что спросил, – говорю. – Юрий Григорьевич коллекционирует газеты. Причём любые. Он почётный президент РКПБ.

– А что такое РКПБ? Что-то знакомое.

– РКПБ? Ну как же… Это Рижский клуб прессофилов и библиотекарей. Юрий прессофилит с детства, под газеты арендует небольшой загородный дом. От него даже жена из-за этого ушла.

– А я слышал, что из-за блядства, – удивился Боря.

– На самом деле из-за газет. Блядство было надуманным предлогом.

Юра Баскин руководил коммерческим отделом фирмы и благонадёжностью в отношениях с женщинами действительно не отличался.

Возвратился юный Борис из Тольятти в наилучших настроениях. Подписал неплохой контракт, расширил кругозор. Из рассказов похотливой автомобилестроительницы узнал, что рабочих по цехам развозят на автобусе, машины с каждым годом делают всё хуже, а начальником цеха назначили трижды судимого уголовника. Боря выложил на стол конфеты и толстенную пачку газет.

– Михаил, конфеты тебе. И мне нужно заполнить командировочный отчёт. Ну, – замялся Боря, – по расходам, превышающим официальные.

– Это важно. Очень важно, Борис. Садись и пиши.

Боря нахмурился и кивком головы показал готовность.

– Первое. За номер в гостинице на лапу давал? – спросил я.

– Бутылку бальзама и шоколадку Rigonda.

– Пиши: взятка администратору за предоставление номера в переполненной гостинице. Тире, двадцать пять рублей.

– Не многовато будет? – вскинул мощные чернявые брови Борис.

– В самый раз, – говорю. – На такси часто катался?

– Да. Я посчитал. На шестнадцать рублей наездил.

– Пиши: использование таксомоторов для более комфортного передвижения по городу Тольятти. Тире, тридцать пять рублей.

– А Юрий Григорьевич ничего не заподозрит? – полушёпотом спросил Боря.

– Смотря как ты всё преподнесёшь. Идём дальше. На блядей деньги тратил?

– Ну… Я там с этой заводчанкой познакомился. Милая, одинокая, третий размер. В ресторан её сводил. Потом к ней поехали. Душевная такая женщина. – На лице Бори появилась улыбка. – Она, оказывается, про обрезанные только слышала, а тут я.

– Про это не пиши. Юру в детстве не обрезали, а сейчас он боится и жутко по этому поводу комплексует. Пиши: услуги проституток города Тольятти. Тире, сто рублей за два вызова.

– Михаил?.. – испуганно воскликнул Борис. – Она отдалась даром.

– Не даром, а по любви. И скорее всего, это был аванс. Просто ты быстро уехал из Тольятти.

– А с проститутками перебора не будет?

– Ты не за покерным столом, Боря. И вообще… мы здесь не в бирюльки играем. Любой контракт требует умственных, физических и, естественно, материальных вложений, – процитировал я Баскина.

– Юрий Григорьевич тоже так говорит. Слово в слово. Пишу, Михаил, пишу.

– Вот видишь. Так, башлял пенисозависимым грудастым начальницам отделов и управлений рабочего снабжения за подписание сделок?

– Нет. Ни копейки не дал.

– Ну и дурак. Так бы подписал контрактов раза в два больше.

– Так я и без этого подписал о-го-го! Правда… ко мне какой-то товарищ с Кавказа приставал. Мол, готов подписать, если…

– Если ты не откажешь ему в близости?

– Именно, – покраснел Боря. – Но я сохранил и свою честь, и честь фирмы.

– Молодец! Только вот честь фирмы давно продана, перезаложена и снова продана. Пиши: взятки в виде подарков должностным лицам, представляющим управления и отделы рабочего снабжения. Тире, триста рублей. В скобках: духи, поддельная французская бижутерия, турецкие конфеты. Сколько там набежало?

– Набежало на четыре сотни и ещё шестьдесят наших советских шекелей. Многовато… Мне брат рассказывал, как Юрий Григорьевич как-то выпил и сказал: «Да, я такой! Я за копейку на многое готов. Родину, конечно, продать не готов пока, но какие-то земли точно бы отнёс к лишним». А тут четыре сотни с хвостиком. А у Юрия Григорьевича бывает давление под сто восемьдесят.

– Бывают расходы и больше. Особенно в республиках Средней Азии и Закавказья. Пиши: итого, двоеточие – четыреста шестьдесят рублей. Моя фамилия Зейдельман. Всему написанному выше прошу верить. Подпись сделана собственноручно. Месяц, число, год рождения. А потом просто: месяц, число и год по календарю.

– Как в мусарне прям, – удивился